Версия 2.0

... Как вирус перемен...

... Как войти в одну воду дважды...

Это случается периодически и однажды, обычно неким длинным зимним вечером или буйным летним днем: внезапно приходит ощущение - что-то не так, а вот что именно... И вот, за окном "заунывный ветер воет" или "мы сидим в саду, горит светильник", а ты неотчетливо осознаешь: дальше так нельзя, все неправильно и надо менять (что именно - пока что неизвестно, но что-то надо).

Это вирус перемен. Он распространяется воздушно-капельным путем и особенно сильно поражает живые организмы, обремененные фантазией и тягой к творчеству. Организму кажется, что достигнутые результаты деятельности недостаточно убедительны, и вообще... краски что ли потускнели... срочно надо изменить что-то или поменять что-то на нечто-то. Находясь под воздействием вирусно-переменной иллюзии некоторые внезапно бросаются менять все, что под руку подвернется: работу, дом, страну, машину, стиль и имидж, а то и субъекта личных отношений. Безопасной прививкой от подобных чудачеств является составление годового балансового отчета. Пока составишь, и чтобы баланс сошелся (и по финансам, и по романсам) - глядишь, и отпустило. Хороша еще текущая инвентаризация, непременно с присваиванием инвентарных номеров и названий и занесением в гроссбух. Но далеко не всем по плечу данное финансово-медитативное занятие. Не знаю, как для многих, а вот для людей творческих профессий точно есть профильное позитивное противоядное действо (и разрушений совсем не много). Речь идет о пересмотре старых шедевров персонального изготовления. Ключевым слоганом такой ретроспекции (а мне больше нравится - ретроинспекции) будет: КРАСКИ ПОТУСКНЕЛИ!!!!!      

Этот очерк я решила посвятить своим «переродившимся» картинам. В отличие от остальных живописных и графических сородичей они щеголяют  не одной, а двумя, тремя … и более датами рождения.

Время идет, тускнеют краски, некогда радикально черный цвет бумаги уже может лишь скромно претендовать на серо-буро-пошкрябанный оттенок. И, в общем-то, ладно, можно посетовать на немилосердный бег времени, забыть, забить и приступить к новым замыслам. Однако, несмотря на потрепанный  вид, замысел морально не устарел. Что-то в нем все-таки есть, и будоражит, и  никак не можешь выкинуть его из головы. Однажды найденный, но не до конца воплощенный художественный образ настойчиво требует от создателя переосмысления уже на новом творческом витке. Можешь скрыться за  ленью или чрезвычайной занятостью (подчеркнуть нужное), но все равно наступит такой момент, когда уже не сможешь унять желание содрать полотно со стены и, подобно учителю средней школы, перечеркнуть сущее красной пастой и вывести выше единственно верный вариант решения.

Так было и со мной. И я пришла к выводу, что лучше уж без лишних пререканий сдаться, натянуть холст, развести краски и взять кисти в руки, чем обрекать себя на долгий «день сурка». Если образы пришли именно в вашу голову, а не соседа, то именно вы и в ответе за их судьбу. 

Итак, представляю первую картину, которая не давала мне покоя ни днем, ни ночью — «Музыка Паганини».  История ее такова: она  является и моей первой масляной работой, и дипломной, и  выпускной -  по совместительству. В восьмом классе я завершала свое обучение в художественной школе им. Костанди, и эта картина стала  венцом всего моего обучения в этом заведении.

«Музыка Паганини» 2008 г. - слева. Она же в 2012 г.- справа.

 Однако от задумки к воплощению и презентации был пройден путь длиной в год. Идея картины пришла будто сама собой. Тогда  я активно предавалась отчаянию от пыток (или попыток, что одно и тоже) построить учебный натюрморт, стоявший напротив меня. Я поддалась малодушному порыву уйти от банальной реальности и .... перевернула лист. На обороте того листка со злосчастной грудой не живой натуры я стала почему-то выводить руки, арфу, скрипку — ключевые образы будущей картины.

     Незаметно пролетело время занятия, и вот уже нужно сдавать готовый эскиз с построениями учителю. А мой лист с его «лицевой» стороны напоминает антипод квадрата Малевича. Не то чтобы с криками — «а я так его вижу» (сей жалкий аргумент в учебно-профессиональной среде к рассмотрению просто не принимается), и не якобы вознамерилась потрясти основы  пространственной перспективы: просто все попытки построить кувшин и остальные предметы были мною с негодованием пресечены росчерками ластика еще до прихода вдохновения. А к концу занятия на листе не осталось ни черточки, ни штришка, в которых можно было бы угадать абрис кувшина, драпировок, фруктов и прочей бутафорной снеди. Но времени исправить (поправить) положение уже нет, и я иду к столу преподавателя. Потрясенная своей наглостью, теряясь в догадках о том, что именно услышу в ответ на такую странную демонстрацию - то ли неповиновения, то ли детской шалости, - молча протягиваю лист. После того, как лицо моего педагога, Кулеша Леонида Васильевича, пройдясь по основным пунктам спектра, вернулось к исходному оттенку, он огласил приговор: “Приноси на следующее занятие масло ”. И это притом, что я НИКОГДА до этого не писала маслом, в руках не держала подрамник и совершенно не представляла, что холст нужно не только натянуть, но еще и грунтовать. Но, хвала фамильной прозорливости и запасливости, дома меня снабдили и натянутым холстом и красками и даже этюдником с поломанной ручкой, которые были куплены в незапамятные времена, забытые и так удачно найденные по такому случаю. К слову сказать, тот злополучный натюрморт мне построить все-таки пришлось. Учитель решил, что перед такой сложной работой, не лишним будет «потренироваться на кошках». Преодолев натюрморт, я приступила к основной работе.

Масло мне понравилось сразу: как оно ложится на холст, как смешиваются краски на деревянной палитре, но главное — как оно пахнет. Оказывается, именно этот запах в детстве завлекал меня пройтись по прохладным залам художественных галерей и музеев. Так пахли потускневшие полотна старых мастеров, им за версту тянуло от здания училища им. Грекова, где в то время размещалась моя художественная школа. Для меня это запах искусства, запах вдохновения.  

И вот я уже давно закончила не только художественную школу им. Костанди, но и одноименный лицей. Эта картина успела повисеть на двух моих персональных выставках— "В поисках равновесия”и “Силуэты ”. И где то между ними сомнения посетили меня. Первым результатом терзаний стала переделка арфы и ног балерин. Затем меня перестал устраивать цвет и форма музыкального инструмента. Не самым удачным я сочла и цветовое решение ног балерин. Все-таки розовый -  не мой цвет. Исправив эти участки изображения, я испытала облегчение и приобрела временное ощущение покоя. Уже в тот момент я могла переписать всю картину. Соблазн исправить технические изъяны и недочеты своей детской картины был велик, но я специально не стала этого делать. Для меня было важным то состояние, настроение в котором я ее написала первоначально. Я ощущала исходящую от нее энергетику и  чувствовала, что новая версия может ее уже не унаследовать.

Хотя технически я эту картину переросла, но она осталась моей любимой и самой интересной задумкой. 

Большие изменения претерпела картина в 2013 г.  Я готовила ее к выставке «Зима» в рамках проекта Риты Колобовой "Времена года" и решила поменять ей раму. Для этого нужно было восстановить часть изображения, которое было травмировано предыдущим креплением. Тогда окончательно и стало очевидным, что картина в целом требует обновления (реставрация? реконструкция?). На фоне жухлых, выгоревших красок новые мазки заметно выделялись глубиной цвета. К тому же при ближнем рассмотрении мне стали заметны технические огрехи некоторых деталей изображения. Такая проработка устраивала меня в возрасте 14 лет, но не устроила в 26. В итоге я почти полностью переписала картину, сохранив лишь несколько важных для меня элементов, которые я не представляю в другом исполнении: это руки дирижера и рог изобилия.  Руки - самый сильный образ этой картины. Я смотрю на них -  неаккуратные, абсолютно не холеные, с узловатыми длинными пальцами и темной грубой кожей, ладони исполосованы глубокими бороздами. Эти линии судьбы могут поведать о творческом пути, о триумфе, о взлетах и падениях, а мозоли - о том колоссальном труде и самоотречении на пути к совершенному звучанию.  Они источают такой творческий потенциал, такую силу, что, боюсь, другое техническое  исполнение уже не устроит меня.  

Перебирая недавно бумаги и наброски, я нашла листок с карандашным наброском этой картины и только сейчас заметила, что рисовала я тогда  поверх какого-то чертежа. Чья-то старательная рука выводила сопряжения различной сложности, ставшие фоном для моего рисунка. Кто выполнил тот чертеж неизвестно, но это обстоятельство показалось мне весьма забавным, особенно учитывая, что чуть позже, спустя несколько лет,  я сама, в качестве студентки Одесского архитектурного института, буду вычерчивать подобные задания.

Такова история создания этой картины. Фотографии, на которой картина запечатлена "при рождении" не сохранилась, зато  обновленный вариант 2008 г и лик 2013 г. имеются в наличии и представлены выше.

Следующий замысел, о котором  хотела бы поведать, оказался столь требователен, что получил не одно, а сразу несколько обличий. Речь идет о картине «Пикассо. Цикл искусство».

Первая версия картины «Пикассо» 2011 г. - слева, преображенная в 2013  г. - справа

Итак, по порядку.

Первым после карандашного наброска был вариант картины, выполненный аэрографом по черной бумаге: гибкая сюрреалистичная фигура человека, оседлавшего цветовой поток, лицо скрывает палитра, а левая рука подбрасывает игральные кубики. Позже этот замысел перевоплотился в логотип, на котором человек-палитра прокладывает наш туристический маршрут по картам нескольких государств. Этот логотип сопровождал нас в нашем свадебном путешествии по Азии.

Черная бумага, что была выбрана за основу первой картины, быстро выгорела, а материал ассиметричной рамы-паспарту изначально был неудачен, поэтому в 2013 г. я решила заменить раму и вернуть утраченную яркость краскам и контрастность изображению в целом. Одновременно с работой над этим листом, я создала еще один (третий) вариант этой картины. Он выполнен акриловыми красками, наносимыми аэрографом и кистью, но уже по черному бархату. Итак, три картины и их четыре фотографии, сделанные в разное время, представлены вашему вниманию.

Слева - «Пикассо», прокладывающий нам путь в Азию. Логотип 2012г. Справа - "бархатный" «Пикассо» 2013 г.

Вообще конец зимы 2012 - весна 2013 годa ознаменовался целой чередой переделок.  Я восстановила, переписала, переосмыслила сразу четыре свои картины: «Музыка Паганини», «Движение», «Перекресток вероятностей», «Пикассо». И в трех случаях «ремонт» связан был с фоном картины.  Бумага одинаково плохо себя показала как при работе акриловыми красками, так и карандашом, мелками, углем. Ошибка с выбором черной бумаги в качестве основы картин оказалась воистину фатальной. Работы одна за другой приходили в негодное состояние, и их пришлось по возможности освежить, а некоторые перенести на новую основу. 

«Перекресток вероятностей». 2011г. - слева. И, спустя 2 года, тот же перекресток, но уже 2013г. - изображение справа.

Так было с картиной «Движение». Когда я ее задумала - эту масштабную картину, неправильной формы, да еще и острыми углами,- я не продумала три немаловажных момента: как именно она будет храниться, транспортироваться и экспонироваться. Меня завораживала сама идея непрерывной панорамной картины. Я не могла работать над  всей картиной целиком, поэтому то разворачивала, то сворачивала рулон на полу гостиной. Я переходила от одной фигуры к другой, а они как будто самостоятельно выстраивались в причудливый (динамичный) ряд, раздвигая (формируя) границы фона. Таким образом, постепенно вырисовывались очертания  будущей картины, иллюстрируя основной методологический принцип "От частного к общему". Неожиданно на последнем фрагменте картины оказалось, что фигуры не помещаются по высоте. Уменьшить их или сдвинуть ниже противоречило самой задумке картины, ведь это резко перерубило нить, связавшую и  приведшую их в движение.  Поэтому пришлось составить необходимую высоту из нескольких кусков. Сразу по завершении работы над картиной стали очевидны те трудности, что вызваны ее формой и габаритами, поэтому долгое время она не экспонировалась и висела на стене у меня дома, приколотая десятком иголок к обоям. В декабре 2012 года я решила все-таки выставить ее в галерее «Дом с ангелом» на выставке «Зима» вышеупомянутого проекта. Чтобы привести и развесить ее там, я решила разделить картину на три части, наклеить на плотную основу, поместить ее под прозрачный пластик, но главное – заменить ту часть изображения, что был склеена из отдельных частей. Я достала с полки еще немного той самой черной бумаги и изготовила необходимый фрагмент изображения, но тут оказалось, что он отличается по цвету от остальных двух третей картины. За то время, что картина провисела на стене под лучами дневного света, она успела изрядно выцвести. «Состарить» так же новый фрагмент не представлялось возможным, поэтому я приняла решение полностью переписать картину. Так «Движение» переместилось на новый фон и получило новое техническое воплощение. Ниже приведены оба варианта картины.   

Цикл «Силуэты». «Движение ». 2009 г.

Цикл «Силуэты» . «Движение». 2012г.

… Последний штрих, последний мазок. Круг нарисованной реальности замкнулся, и символическая змея закусила свой хвост. Я иду по прекрасному круговому мосту своих воспоминаний (Прошлого? Настоящего? – слившихся воедино), а мои неидентичные картины-двойники смотрят на меня, проходящую, и отражаются друг в друге. Интересно, что  они видят? Может быть, меня, идущую самой себе навстречу?

Вот такое персональное Зазеркалье с полным 3D эффектом присутствия. По ощущениям, наверное, это вроде как войти в одну воду дважды.